«Робот-зазнайка» и другие фантастические истории - Генри Каттнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто «они»? – вырвалось у Джеки.
Мистер Хенчард злобно впился в нас змеиными глазками:
– Мои жильцы. Придется строить новый домик, вот что! Но на этот раз я уж прослежу, чтобы всякие проходимцы не совали туда нос!
– Погодите, – оборвал его я. – Вы… вы волшебник?
Мистер Хенчард фыркнул:
– Я просто хороший мастер. Этого довольно. Вы с ними по-хорошему, и они с вами по-хорошему. Правда, – тут в его голосе зазвучала гордость, – не всякий сумеет построить домик, какой нужен им!
Он вроде начал немного отходить, но мой следующий вопрос снова привел его в бешенство.
– Кто они? – взревел он. – Да конечно маленький народец. Зовите их как хотите: эльфы, гномы, духи, домовые – у них много разных имен. Но они любят селиться в тихих благоустроенных местах. Дома, где донимают и дергают, пользуются дурной славой. Неудивительно, что они съехали. Впрочем – гм! – вовремя заплатили за квартиру. У маленького народца так принято, – добавил он.
– Заплатили за квартиру? – пролепетала Джеки. – Чем?
– Везением, – пояснил мистер Хенчард. – Чем бы, думаете, они стали платить – деньгами? Теперь, пока не построю новый домик, никакого особого везения мне не будет.
Он окинул нас напоследок хмурым взглядом, рывком отворил дверь и зашагал прочь. Мы смотрели ему вслед. Под горой, у бензоколонки, показался автобус, и мистер Хенчард пустился бегом.
На автобус-то он успел, но прежде шлепнулся лицом в землю.
Я притянул Джеки к себе.
– Смотри-ка, – сказала она, – вот ему уже и не повезло.
– Не совсем так, – поправил я. – Повезло, но не больше, чем всем обычным людям. Тем, кто сдает квартиры гномам, везет еще и дополнительно.
Мы долго сидели молча, глядя друг на друга. А потом, не говоря ни слова, зашли в опустевшую комнату мистера Хенчарда. Клетка была на месте. И домик тоже. И табличка: СДАЕТСЯ ВНАЕМ.
– Пойдем-ка к Терри, – предложил я.
Мы просидели в ресторане дольше обычного. Со стороны можно было подумать, что мы не хотим возвращаться домой, потому что там завелась нечистая сила. Только на самом деле все было совсем наоборот. В нашем доме не было больше нечистой силы. В нем была пугающая, холодная, безысходная пустота.
Пока мы переходили шоссе, шагали в гору, открывали дверь, я не проронил ни слова. А потом, уж не знаю зачем, мы пошли в последний раз взглянуть на пустой домик.
Кретон, который я натянул перед уходом, был на своем месте, но из-под него снова долетало: «Бум, шлеп, бац!» В домике снова кто-то жил!
Мы невольно отшатнулись, прикрыли дверь и только после этого перевели дыхание.
– Нет, – сказала Джеки. – Нельзя туда смотреть. Никогда, ни за что мы больше не заглянем под эту накидку.
– Никогда, – подтвердил я. – А кто, как ты думаешь?..
До нас долетели чуть слышные звуки, напоминающие разудалое пение. Что ж, тем лучше. Если им весело, значит они не уедут. Мы легли спать, и мне приснилось, что я пью пиво с Рипом ван Винклем и гномами. Все они напились до положения риз.
Утром шел дождь, но это не имело никакого значения. Нам казалось, что в окна льется яркий солнечный свет. Я пел под душем. Джеки радостно мурлыкала под нос. В комнату мистера Хенчарда мы не входили.
– Может, они хотят поспать подольше, – предположил я.
В цеху всегда очень шумно, и расслышать приближение тележки, груженной грубо обработанными цилиндрическими болванками, почти невозможно. В тот самый день, часов около трех, мальчишка-чернорабочий катил такую тележку в кладовую, а я, ничего не видя и не слыша, отступил на шаг от своего станка, чтобы проверить наладку.
Большие станки типа моего – опасные штуки. Они закреплены на мощных забетонированных станинах почти в половину человеческого роста, по которым туда и обратно скользит тяжеленное стальное чудовище – рабочая часть станка.
Я сделал шаг назад, заметил тележку и плавным движением, напоминающим тур вальса, увернулся от нее. Но мальчишка шарахнулся в сторону, тележка вильнула, болванки посыпались на пол, а я, потеряв равновесие, неуклюже протанцевал еще один тур, зацепился за край опоры и убийственно точным движением кувырнулся вниз. Через мгновение я уже лежал, зажатый между стойками опоры, и ко мне с рокотом приближалась рабочая плоскость станка. Никогда в моей жизни ничто не двигалось так стремительно.
Дальше все произошло быстрее, чем я успел сообразить. Я отчаянно пытался выкарабкаться, все в цеху вопили, станок кровожадно урчал, болванки гремели по полу. Вдруг раздался треск и натужный скрежет крошащихся механизмов. Станок остановился. Мое сердце забилось снова.
Я переоделся и дождался, когда Джеки закончит смену. В автобусе, по дороге домой, я все ей рассказал.
– Просто повезло. Или чудо случилось. Один из цилиндров вовремя попал в станок. Конечно, станок здорово покорежило, но я цел. Думаю, мы должны написать нашим… э-э-э… жильцам благодарственную записку.
Джеки кивнула, выражая свое полное согласие.
– Это они заплатили за квартиру – везением. И очень кстати, что заплатили вперед.
– Правда, пока мой станок не починят, сидеть мне без зарплаты, – добавил я.
Домой мы вернулись под проливным дождем. Из комнаты мистера Хенчарда доносился грохот, куда более громкий, чем все те звуки, которые клетка издавала раньше. Мы побежали наверх и обнаружили, что окно распахнуто настежь. Я захлопнул его. Кретон наполовину сдуло, и я стал было натягивать его на место. Джеки стояла рядом. Но едва мы взглянули на домик, рука моя застыла в воздухе.
Табличка СДАЕТСЯ ВНАЕМ исчезла. Из трубы валил густой дым. Шторы, как всегда, были плотно опущены, но в остальном многое изменилось.
В комнате попахивало едой. «Подгоревшее мясо и кислая капуста», – подумал я с отвращением. Запах явно исходил из домика. На крылечке, где раньше ни соринки не было, стояло набитое доверху мусорное ведро, оранжевый пластмассовый ящик с грязными консервными банками – каждая не больше булавочной головки – и множество пустых бутылок, явно из-под спиртного. Была, впрочем, и молочная бутылка, наполненная ядовито-голубой жидкостью. Ее еще не успели забрать, так же как и утреннюю газету. Только это была совершенно другая газета. Аршинные буквы заголовков выдавали низкопробное бульварное чтиво.
От крылечка к углу дома была протянута бельевая веревка, на которой, правда, ничего не висело.
Я рывком накрыл клетку и вслед за Джеки выскочил на кухню.
– Какой ужас! – вырвалось у меня.
– Надо было заранее посмотреть их документы, – задыхаясь, проговорила Джеки. – Это совсем не те жильцы!
– Да, не
